Елена Некрасова, руководитель партнёрского центра клиники интегративной медицины Дмитрия Раевского в Новосибирске, об особенностях работы в этом городе, новостях, успехах и трудностях центра.
- Как идут дела в новосибирском центре? Чем живёте?
-У нас есть три основных направления: работа с онкопациентами, проект для родителей детей с ограниченными возможностями здоровья «Такой как мы» и лечение женских болезней.
Детское направление сейчас самое мощное из всех. Проект «Такой как мы» развивается во всех центрах Дмитрия Раевского в разных городах, но у нас самая многочисленная команда, восемь человек. К нам в основном приходят отчаявшиеся и отчаянные мамы, которые уже не знают, что сделать ещё, до нас уже всё перепробовали и никто им толком не помог, несмотря на то, что сейчас огромное количество чатов, курсов и разных поддерживающих учреждений. А у нас получается менять и мам, и детей, поддерживать их. Мы отогреваем этих мощных сибирских женщин, понимаем и принимаем. Пока что все мамы, прошедшие проект в Новосибирске, остались с нами, учатся и сами становятся кураторами, потому что видят результат. Мы вдохновляем каждую маму, получившую у нас помощь, помогать другим. Например, объяснить конкретно, что она сделала, чтобы прийти к хорошему результату со своим ребёнком. Нашим языком бывает сложнее объяснить технологии, по которым мы работаем, но мамы, сами недавно понявшие их, гораздо доступнее рассказывают об этом людям. Это очень помогает и ускоряет работу с новыми участницами. В программе «Такой как мы» предусмотрена возможность приехать к нам не на весь курс, а на неделю. Сейчас как раз сыплются заявки из разряда: помогите, я не знаю, что мне делать с моим ребёнком. Многие из ближайших районов области и городов. Берём всех. Недавно к нам приезжала на неделю одна мама, проходила по два сеанса лечения в день. Мы наблюдали, как она менялась сама и как менялся её ребёнок, его поведение.
Она вдруг поняла, зачем ей такой ребёнок. До нашей совместной работы она не принимала его, не понимала, почему он такой. Обвиняла себя, мужа, свою беременность, что неправильно себя вела. Она жила вся в чувстве вины и страданиях. За несколько дней мы убрали этот деструктивный комок её внутренних проблем. И по мере того, как это отсеивалось, ребёнок менялся. Он в первый день у нас в центре за короткое время успел с кем-то из детей подраться и покусать свою бабушку. А на третий мы уже смогли на два часа уложить его на лечение, и он более-менее расслабился и лежал, это уже был прорыв.
Постепенно, когда мама начала приходить в себя, ребёнок стал лежать с ней рядом, и она говорила, как его любит, обнимала, прижимала к себе, она почувствовала связь между ними, впервые за все пять лет. Она поняла, что его поведение нормально, что оно лежало в плоскости её чувств, и когда она с ними разобралась, увидела, что её отношение к ребёнку изменилось. Она начала его любить, принимать и понимать. Понятное дело, что это может не удержаться надолго. Возможно, когда она уехала от нас, у неё случилось испытание на эту тему, где ей надо было по-новому начать думать и реагировать. Эти штуки легко соблюдать, когда ты с нами, а без нас попробуй-ка, особенно первое время. Но мы подали ей вектор, куда двигаться, и продолжим её поддерживать. Надеюсь, что она будет прорываться дальше, что приедет к нам надолго. Собиралась, по крайней мере, потому что ей наша среда очень понравилась. Теперь у нас подобных случаев достаточно много. К нам заходят несколько мам, которые у нас когда-то проходили лечение, и мы видим, что дети, которые были абсолютно неуправляемые до того, как мамы начали применять знания, что мы им дали, становятся покладистыми, уравновешенными и спокойными. Раньше был такой треш, я не знаю, как это рассказывать! Когда наш офис разносился в хлам, даже одним ребёнком за две минуты. Теперь нам не страшно, хотя около пяти детей приходят к нам одновременно по воскресеньям. Они бегают так же, но уже не дерутся и не ломают ничего. Другое наше, пока ещё молодое, но любимое направление – работа с женскими болезнями всех видов, которые мы очень уверенно можем вылечивать через психологическую работу. Разбираясь в причинах, в разных жизненных ситуациях, которые женщин привели к этим болезням. Потому что по сути всё, что по-женски с девушкой происходит – это её богатый внутренний мир, который пошёл куда-то не туда. Я заметила, что в Сибири девушки очень осознанные, продвинутые, много всего знают, увлекаются разными практиками и эзотерикой. Ум сильный, воля мощная, силы и дисциплины полно. А с эмоциями и чувствами у них часто разлад и куча проблем с женским здоровьем.
- Интересно! Оказывается, сибирские девушки сильно отличаются от остальных? А какие ещё есть особенности работы в Новосибирске? Вы ведь работали и в турецком центре, и в Шри-Ланке, и в Борисово, и ещё много где, вам есть с чем сравнить.
- Во-первых, здесь практически никто до этого времени не слышал о нас. Мы раньше не давали рекламу наших центов на Сибирь. В Новосибирске интересно тем, что город наполнен всеми эзотерическими возможностями, которые можно себе представить. Здесь есть всё – от буддистов до шаманов и космоэнергетов. К нам приходят пациенты, которые всё это прошли, уже полечились разными нетрадиционными методами. И тут мы приехали и пытаемся построить в этом поле нечто своё. Понятно, что мы не эзотерики, хоть и всё про это знаем, мы – про науку, про методы, абсолютно конкретные, описанные, понятные, подтверждённые. И в этом переполненном городе мы выгодно отличаемся своей адекватностью. Учитывая, что новосибирская аудитория в высшей степени здравомыслящая в плане распознавания. Если девчонки не уверены, они туда не идут. А если уверены – идут до конца. В этом они мне очень нравятся, я сама где-то такая же. Мне близко понимание, что ты опираешься на внутреннее знание. Здесь люди умеют так, они столько уже всего видели, пробовали, на опыте убедились, что работает, а что нет.
Ещё отличает Новосибирск атмосфера, здесь очень ценят науку и культуру. Ещё это такое светлое место, очищенное разными испытаниями и морозами, где всякая ерунда не приживается. И люди чёткие, конкретные. Они все ищут, и это круто. Они часто мрачные и суровые, но не депрессивные. Они в страдашки не уходят (бывает, сходят, посмотрят: что-то не то и возвращаются) и прорываются. Некогда зависать, от холода умрёшь, замёрзнешь.
Сибиряки – сильные, полные энтузиазма люди, в сети клиник Дмитрия Раевского на ключевых позициях их много. Все сотрудники новосибирского центра тоже с большим потенциалом.
- А сколько сейчас человек работает в новосибирском центре?
- Наша команда состоит из постоянно работающих 23-х человек, из них процентов 90 местных, старший персонал и психосинтезтерапевты почти все приезжие. Пока что растим своих. Новосибирцы уже прошли обучение и могут выдавать результат, в команде по два-три человека они очень эффективны. Постепенно их отправляем в командировки, на обучение. А летом они постоянно в разъездах будут: учёба, прокемпы, горы. Такие поездки очень сильно развивают сотрудников. У нас недавно парень уже съездил на месяц в казахский центр, который сейчас как полигон для обучения, и вернулся другим человеком. Двух девушек отправили в горы. Кто-то ездит в Москву, Питер, возвращаются с новыми знаниями и навыками, вливают всё это в команду. У нашего центра потенциал на пятьдесят постоянно работающих сотрудников, числящихся в Новосибирске, но человек двадцать из них постоянно будут в разъездах. Пока схема такая: каждый сотрудник максимум три месяца находится в одном месте, потом куда-то выезжает на одну-пять недель. Мы можем себе сейчас позволить налаживать ротацию стажёров одного уровня между филиалами. Будем делать так, чтобы отъезд и в Шри-Ланку стал доступным для всех сотрудников до единого, владеющих английским, горящих и знающих, что делать.
Каждый месяц мы регулярно набираем около десяти новых стажёров, обучаем их. Это очень полезно для обновления команды, и специалисты сами развиваются, когда кого-то растят, поэтому мы проводим постоянное обновление. Некоторые сразу остаются с нами работать, кто-то приходит периодически на обучение. Хочу, чтобы Новосибирск стал кузницей кадров. Мы собираем здесь по всей Сибири желающих помогать людям, обучаться нашим технологиям, а потом, как только человек чего-то достигнет, отправится в другой центр. Они открываются у нас часто, и сотрудники нужны.
- А где вы столько новеньких берёте?
- Сарафанное радио пока работает лучше всего, хотя мы везде рекламируемся. В основном это наши бывшие пациенты и знакомые знакомых. В сотрудники попадают только те, кто увидел ценность работы с нами. В них мы серьёзно вкладываемся. Постепенно они становятся родными, и ты уже знаешь и их детей, и родителей, они приходят, остаются, помогают.
- Вы довольны уровнем своих сотрудников?
- Я довольна тем, что они растут. Что растут быстро, стараются ради этого. Их энтузиазмом и мотивацией, молодцы ребята. За месяц-два огромные прорывы делают. Понятно, что не все, понятно, что я хотела бы больше всегда: больше людей, прорывов, осознанности, но я понимаю: даже то, что происходит, настолько круто! Учитывая, что в ноябре мы в чистом поле открылись, набрали всех зелёных, никто ничего не знал и не умел. А сейчас, когда наши сотрудники выезжают куда-то, руководители других центров их хвалят. Поэтому у меня нет ни малейших причин говорить, что я не довольна. Они много учатся, я записываю их на все онлайн-обучения, иногда пихаю батон в голубя, кто успевает съедать, тот звёздой вылетает. Кто не успевает, но старается, тем приходится давать булочку поменьше. Так и работаем.
- А какие планы на будущее?
- Сделать так, чтобы о нас в Новосибирске как можно больше знали, знал каждый врач. Для этого наши медицинские представители ходят по клиникам, беседуют с разными врачами. Также в мае пройдёт большая конференция по теме онкологии для всех желающих медработников, проведёт её Дмитрий Раевский с нашими врачами и специалистами. Важно, чтобы мы стали понятными для докторов, смогли сотрудничать с ними. Следующий план: к осени, самое позднее, начать экспансию в другие регионы. Хотим, чтобы был центр в каждом крупном городе Сибири: Красноярске, Томске, Барнауле, Иркутске, Кемерово. Летом начнётся строительство большого центра на Алтае, в Уймонской долине, со стационаром как в Борисово. Большое помещение, и нам нужно будет подготовить множество специалистов для работы там.
- Вы говорите, уже работают мед.представители. Как у них идут дела? Уже есть успехи?
- Сейчас у нас стадия знакомства. Они снабжены самым лучшим, качественным материалом, на него трудится целая команда. Всего у нас два медпредставителя, это отважные девушки, прокаченные умом и волей, дисциплиной и трудолюбием, которые пошли и всему миру рассказывают про нас. Конечно, им очень тяжело. Всё-таки врачи-онкологи – аудитория непростая. Но представители прорываются. И результаты уже есть: первые контакты, запросы на то, чтобы пообщаться с Дмитрием Раевским и большой интерес к нашей майской конференции. У нас уже есть устная договорённость с одной из больниц, чтобы наши специалисты оказывали психологическую помощь онкопациентам. Также планируем подписать соглашение о сотрудничестве с несколькими центрами, которые занимаются альтернативными методами лечения онкобольных. Прогнозируем, что прорыв в теме договоров у нас начнётся в мае, после конференции.
-А зачем онкологам дружить с клиникой Раевского?
- Мы им объясняем: от того, что вы лечите пациента – будет вот такой результат. От того, что мы сделаем – вот такой. Давайте лечить его вместе, и это будет очень сильно. Там более, что пациент готов, он хочет жить, несмотря на то, что у него такой серьёзный диагноз. Мы даём пациентам именно то, чего им врач не имеет возможности и времени дать. Он побеждает физиологию. А наша задача – разобраться в психосоматических причинах, понять, что с точки зрения современной науки, Новой германской медицины доктора Хамера, с человеком происходит, проговорить с ним это, решить эту проблему. Мы индивидуально сопровождаем, объясняем, как и что он должен сделать для того, чтобы болезнь ушла. Нам важно, чтобы пациенты узнали, что у них есть другие пути, сроки, возможности. И когда врач разрешит нам рассказать своим пациентам, что есть альтернатива, это будет прорыв. И человек будет решать, чего он хочет: лечиться стандартно, сочетать методы или выберет нас. Мы должны дать ему возможность выбрать.
- И это риск для онколога. От него может уйти пациент.
- Врач, который хочет действительно спасать людей, думает о том, чтобы их вылечить. Не о том, хуже он или лучше. Мы не за соревнование, а за сотрудничество и, кстати, хотим взять онкологов в нашу команду.
Партнёрский центр клиники Дмитрия Раевского в Новосибирске:
150 пациентов прошли через него с момента открытия.
23 постоянно работающих сотрудника.
16 лет Елена Некрасова прожила в Новосибирске.
Недавно она вернулась в этот город, чтобы открыть центр интегративной медицины и помочь сибирякам справляться с раком, детскими и другими болезнями.